* * *
Боже, услышь Ты молитву мою,
Я с головой непокрытой стою;
Знаешь и радость мою Ты и боль.
Боже, Ты – все, я – пылинка, я – ноль.
Всюду, куда ни посмотришь — рабы,
Сердцем травинки, хоть с виду — дубы;
Заняты чем-то, куда-то спешат;
Богоугодные души смешат.
Много пустых совершается дел, —
Быть им в забвении — вот их удел.
Все, что без Бога — прах на ветру,
Честные годы это сотрут.
Честные годы поднимут того,
Кто от лукавства не брал ничего,
Верен остался добру до конца,
Помнил заветы Бога-Отца.
Смертный опомнись и не забудь:
В Небо ищи, а не к пропасти путь;
Жизнь – взмах крыла: появился – исчез.
Времени всем выдается в обрез.
СНЕГ
Он был чистый очень,
Крупный и пушистый.
Но ведь осень, осень -
И ледок ершистый.
Заискрило с крыши
(День с лучей начался).
Не для грязной лужи
Он предназначался.
ЗАРИСОВКА
Облака-простынки
Сушатся в лазури,
И притих немного
Тополиный улей.
Ночью дождь шушукал,
И, конечно, лужи
К полдню затянули
Пояса потуже.
ПОД ЛУЧАМИ
Отгрозили тучи —
Словно не бывали,
Обронили лужи —
Солнцу на забаву.
И не долго летом
Лужа серебрится...
Ей дано на небо
Снова возвратиться.
* * *
Апрельское солнце садится,
Потягивает холодком,
И луж на асфальте водицу
Опять накрывает ледком.
Рассвет будет ясен и ярок.
Не в этом ли кроется суть,
Что солнце, как лучший подарок,
Продрогшей земле поднесут.
И нет никакого чуда,
И нас может так трясти,
То жар, то снова остуда,
И все надо перенести.
«Иначе нельзя, между прочим», —
Тебе и себе говорю.
Давай не пугаться ночи,
Давай будем верить в зарю.
* * *
Дни всё ближе к маю
Холодок остер,
Где-то там пылает
Солнышка костер.
Да, бывала строже
Севера метла.
Мы дождемся всё же
Вешнего тепла.
СЛЕДЫ ПО РОСЕ
А сумрак проходит,
И будет гореть
Заря на востоке,
Как красная медь.
В траве будут блестки,
Так было всегда.
Заголубеет
Речная вода.
Звёзды исчезли,
Дымит костерок,
Ивы прибрежной
Намок свитерок.
Легкой прохладой
Несет от воды,
Луг обозначил
Цепочкой следы.
Кто проходил здесь?
Зачем? И куда?
Ты не узнаешь
Уже никогда.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
